Судебная практика о материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю.

Общие положения о материальной ответственности работников перед работодателем содержатся в главе 39 ТК РФ.

Судебная практика по делам о материальной ответственности работника обобщена в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю»[1] (далее – Постановление Верховного Суда РФ).

В предмет доказывания по делам о материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю, включается достаточно широкий круг обстоятельств.

отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника (ст. 239 ТК РФ);

противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда;

вина работника в причинении ущерба;

причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом;

наличие прямого действительного ущерба;

размер причиненного ущерба;

соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности (п. 4 Постановления Верховного Суда РФ).

 

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка (ограниченная материальная ответственность), если иное не предусмотрено ТК РФ или иными федеральными законами (ст. 241 ТК РФ).

При рассмотрении в суде дела о возмещении причиненного работодателю прямого действительного ущерба в полном размере работодатель будет обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что в соответствии с ТК РФ (например, ст. 277) либо иными федеральными законами (например, Федеральный закон от 22 августа 1995 г. N 151-ФЗ "Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей") работник может быть привлечен к ответственности в полном размере причиненного ущерба и на время его причинения достиг восемнадцатилетнего возраста, за исключением случаев умышленного причинения ущерба либо причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, либо если ущерб причинен в результате совершения преступления или административного проступка, когда работник может быть привлечен к полной материальной ответственности до достижения восемнадцатилетнего возраста (ст. 242 ТК РФ; п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ).

В частности, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу (п. 2 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

В Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2009 года, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2010 года[2] отмечается, что нарушение работодателем требований законодательства о порядке и условиях заключения и исполнения договора о полной индивидуальной материальной ответственности может служить основанием для освобождения работника от обязанности возместить причинённый по его вине ущерб имуществу работодателя в полном размере, превышающем его средний месячный заработок.

Организация (работодатель) обратилась в суд с иском к К. работнику этой организации, о взыскании суммы ущерба, причинённого имуществу работодателя. В обоснование своих требований истец сослался на то, что К., являясь материально ответственным лицом, управляя автомобилем, принадлежащим истцу, совершил дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобиль был повреждён, чем организации причинён материальный ущерб.

Ответчик иск признал частично – в размере среднего месячного заработка.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования (решение районного суда оставлено без изменения определением суда кассационной инстанции), суд кассационной инстанции указал следующее.

По делу установлено, что между организацией (истцом по делу) и К. был заключён трудовой договор, согласно которому ответчик принят на должность специалиста производственного отдела. Во исполнение указанного договора генеральным директором организации издан приказ о приёме К. на работу, а также приказ о его полной материальной ответственности.

В связи с производственной необходимостью приказом генерального директора К. допущен к эксплуатации автомобиля, принадлежащего истцу, и на время его эксплуатации согласно выписанным путевым листам назначен материально ответственным лицом.

Согласно ст.238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причинённый ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несёт ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причинённого работником третьим лицам.

Поскольку с К. был заключён договор о полной материальной ответственности, работодатель, по мнению суда кассационной инстанции, представил достаточные доказательства о необходимости понесённых им расходов по восстановлению повреждённого транспортного средства, то требования истца подлежат удовлетворению.

 Коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ст.244 ТК РФ письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности могут заключаться с работниками, достигшими возраста восемнадцати лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество. Перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться указанные договоры, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации (ч. 2 ст. 244 ТК РФ).

Как усматривается из материалов дела, К. занимал должность специалиста производственного отдела с дополнительным возложением обязанностей по управлению автомобилем, принадлежащим организации. Однако в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, утверждённый постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. № 85,как должность, занимаемая ответчиком, так и выполняемая им работа, не включена.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что договор о полной материальной ответственности не мог быть заключён с ответчиком, в связи с чем заключённый с ним договор о полной материальной ответственности не мог служить основанием для привлечения его как работника к полной материальной ответственности. Требования организации о возмещении К. ущерба в полном объёме, превышающем его среднемесячный заработок, противоречат требованиям вышеназванных норм ТК РФ.

 

Решением мирового судьи судебного участка N 1 ЗАТО г. Новоуральска отказано в удовлетворении исковых требований ООО к Р. о взыскании материального ущерба, причиненного работником, в связи с недостачей.

Апелляционным определением Новоуральского городского суда решение мирового судьи оставлено без изменения. Президиум Свердловского областного суда отменил судебные постановления, указав следующее.

Суд первой инстанции установил, что Р. работала в ООО заведующей магазином. По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности коллективу работников магазина во главе с Р. были вверены материальные ценности, предназначенные для реализации, и возложена полная материальная ответственность за недостачу этих ценностей. Проведенными инвентаризациями установлена недостача товарно-материальных ценностей.

Отказывая во взыскании причиненного работодателю ущерба с Р., мировой судья сослался на то, что истцом не представлены доказательства, подтверждающие виновное противоправное поведение ответчика, а также не определен размер причиненного ущерба, в связи с чем в соответствии со ст. 233 ТК РФ с ответчика не может быть взыскан причиненный ущерб.

При этом, судья не принял во внимание, что в силу ст. 243, 245 ТК РФ, если работнику вверены материальные ценности по договору о полной материальной ответственности, он несет ответственность за их утрату или недостачу и обязан возместить причиненный этой утратой или недостачей ущерб. Для освобождения от ответственности работник должен доказать отсутствие своей вины. Таким образом, в указанных случаях работодатель обязан доказать только факт недостачи, а бремя доказывания отсутствия вины в недостаче лежит на работнике.

Р. в ходе рассмотрения дела не оспаривала, что с нею и с другими работниками магазина был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности, данное обстоятельство подтверждается и материалами дела. Истцом в подтверждение недостачи были представлены доказательства причинения ущерба действиями Р., поэтому для освобождения от обязанности по возмещению ущерба ответчик обязан был доказать отсутствие своей вины в возникновении недостачи и причинении ущерба работодателю. Мировой судья освободил Р. от обязанности представить доказательства отсутствия ее вины, и такие доказательства представлены не были. При доказанности факта недостачи материальных ценностей, вверенных Р., и недоказанности отсутствия вины ответчика в возникновении недостачи у суда не имелось оснований для отказа в иске.

Указывая на то, что истцом не определен размер ущерба, судья не учел, что общий размер причиненного истцу ущерба установлен актом инвентаризации. Учитывая, что с ответчиком был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности, а ущерб был причинен бригадой, то в силу ч. 4 ст. 245 ТК РФ степень вины Р. и, соответственно, конкретный размер возмещения, подлежащий взысканию непосредственно с ответчика, должен быть установлен судом. ООО  были представлены документы о распределении ущерба между членами бригады. Суду надлежало проверить этот расчет и определить размер ущерба, причиненного Р.

Таким образом, мировой судья неправильно применил нормы материального права, в нарушение требований ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не определил весь объем подлежащих установлению в судебном заседании юридически значимых обстоятельств, неправильно распределил бремя доказывания обстоятельств, не получил необходимые доказательства, что привело к вынесению незаконного решения по делу[3].

Необходимость учета вины работника можно продемонстрировать еще на одном примере из практики Верховного Суда РФ. ОАО обратилось в суд с иском к С. о взыскании ущерба, указав, что С. получил под отчет сумму для приобретения медикаментов и ветеринарных препаратов. Однако полностью по сумме не отчитался. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены частично, с ответчика взыскана часть суммы.Суд кассационной инстанцииуказанное решение оставил без изменения. Президиум областного суда протест прокурора области на указанные постановления отклонил.

В протесте, внесенном в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации, ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение по мотиву того, что вывод по делу не основан на установленных по делу обстоятельствах.

Судебная коллегия удовлетворила протест по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что С., являясь главным ветврачом ОАО получил под отчет деньги для приобретения медикаментов и ветеринарных препаратов.

За полученную сумму полностью не отчитался, часть денежных средств была у него похищена в Москве на кольцевой дороге. По заявлению С. было возбуждено уголовное дело, в настоящее время следствие приостановлено за неустановлением лиц, совершивших данное преступление.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что С., получив под отчет крупную сумму денег, не принял надлежащих мер к их сохранности, однако с данным выводом суда Верховный Суд РФ не согласился.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий для наступления ответственности за причинение вреда является вина причинителя. Судом вина С. в утрате денежных средств не установлена.

Из материалов дела следовало, что сложившаяся конкретная обстановка, а именно внезапное грабительское нападение на С., отсутствие нормальных условий хранения денежных средств, препятствовали последнему выполнить должным образом возложенные на него обязанности. Суд первой инстанции не учел, что С. принял все зависящие от него меры к предотвращению ущерба[4].

 

Работник может быть привлечен к материальной ответственности в полном размере на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, если ущерб причинен в результате преступных действий, установленных вступившим в законную силу приговором суда.

Следует учитывать, что обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ является наличие обвинительного приговора суда. Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не может служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности (п. 11. Постановления Верховного Суда РФ).

ОАО обратилось в суд с иском к Ф., ссылаясь на то, что водитель предприятия Ф., управляя автомобилем ЗИЛ-431410, выехал на полосу встречного движения, где произошло столкновение с автомобилем ВАЗ-2106 под управлением водителя Б., который от полученных в результате данного ДТП травм скончался. Органами ГИБДД Ф. был признан виновным в совершении ДТП. Постановлением Сосновского районного суда Челябинской области уголовное дело, возбужденное в отношении Ф., было прекращено за примирением обвиняемого с представителем потерпевшего. Решением Еманжелинского городского суда Челябинской области с ОАО в пользу потерпевшего была взыскана компенсация морального вреда в сумме 80 тысяч рублей, которые были выплачены предприятием.

Решением Еманжелинского городского суда Челябинской области, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда, исковые требования ОАО были удовлетворены частично. Постановлено взыскать с Ф. в пользу ОАО в возмещение ущерба 40 тысяч рублей, а также судебные расходы.

Проверив материалы дела по надзорной жалобе Ф., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нашла, что надзорная жалоба подлежит удовлетворению, а состоявшиеся по делу судебные постановления подлежат отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.

Разрешая дело, суд руководствовался п. 1 ст. 1081, п. 3 ст. 1083 Гражданского кодекса РФ, ст. 238, 242, 239, п. 5 ч. 1 ст. 243, п. 1 ст. 250 ТК РФ и исходил из того, что ущерб ответчиком истцу был причинен в результате совершения им преступления. Выплата ОАО (работодателем водителя Ф.) денежной суммы в размере 80 тысяч рублей третьему лицу наделяет истца правом требования к ответчику возмещения причиненного ущерба, выразившегося в уменьшении наличного имущества истца, в полном объеме. С учетом добровольного возмещения ответчиком суммы в размере 40 тысяч рублей представителю потерпевшего и отсутствия умысла ответчика при совершении преступления, суд снизил подлежащую возмещению с Ф. сумму до 40 тысяч рублей. Суд кассационной инстанции также обратил внимание на то, что преступными действиями работника работодателю причинен прямой действительный ущерб в виде излишних выплат работодателя на возмещение ущерба, причиненного работником третьему лицу. При этом суд кассационной инстанции доводы Ф. об отсутствии вынесенного в его отношении обвинительного приговора отверг, указав, что уголовное дело в отношении Ф. было прекращено по постановлению суда в связи с его примирением с представителем потерпевшего на основании ст. 76 Уголовного кодекса РФ и ст. 25 Уголовного процессуального кодекса РФ, которые в качестве необходимого условия для прекращения уголовного дела по данному основанию предусматривают возмещение лицом, совершившим преступление, причиненного потерпевшему вреда. В частности, согласно ст. 76 Уголовного кодекса РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Из содержания данной нормы закона следует, как указал суд кассационной инстанции, что обязанность загладить причиненный потерпевшему вред лежит непосредственно на лице, совершившем преступление, и поэтому не может быть переложена на работодателя данного лица.

Между тем, как указал Верховный Суд РФ, при рассмотрении настоящего дела судом было допущено существенное нарушение норм материального права, выразившееся в применении нормы закона (п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ), не подлежащей применению.

В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда.

Согласно ст. 242 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Исходя из положений приведенного законодательства применительно к возникшим правоотношениям следует, что ОАО не обладает правом требования от Ф. возмещения ущерба в полном размере, поскольку ст. 243 ТК РФ или иными федеральными законами не предусмотрена его полная материальная ответственность, а ст. 241 ТК РФ установлены пределы материальной ответственности работника (в пределах своего среднего месячного заработка).

Учитывая, что при разрешении спора судом применена норма закона (п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ), не подлежащая применению, состоявшиеся судебные постановления нельзя признать законными и обоснованными.

Поскольку для разрешения вопроса о возмещении ущерба в пределах среднего месячного заработка ответчика требовался сбор дополнительных доказательств, дело было направлено Верховным Судом РФ на новое рассмотрение в суд первой инстанции.[5]

 

 

 

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может быть возложена на работника в случае причинения им ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом.

Если работник был освобожден от административной ответственности за совершение административного правонарушения в связи с его малозначительностью, о чем по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении было вынесено постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, и работнику было объявлено устное замечание, на такого работника также может быть возложена материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, так как при малозначительности административного правонарушения устанавливается факт его совершения, а также выявляются все признаки состава правонарушения и лицо освобождается лишь от административного наказания (статья 2.9, пункт 2 абзаца второго части 1 статьи 29.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

Поскольку истечение сроков давности привлечения к административной ответственности либо издание акта об амнистии, если такой акт устраняет применение административного наказания, является безусловным основанием, исключающим производство по делу об административном правонарушении (пункты 4, 6 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях), в указанных ситуациях работник не может быть привлечен к полной материальной ответственности по п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, однако это не исключает право работодателя требовать от этого работника возмещения ущерба в полном размере по иным основаниям (п. 12 Постановления Верховного Суда РФ).

Положение   п.6 ч.1 ст.243 ТК РФ связывает наступление   полной материальной ответственности работника вследствие причинения   им ущерба в результате административного проступка, который может быть совершен как умышленно, так и по неосторожности.

ОГУП обратилось в суд с иском к Ф. о возмещении ущерба в сумме 102025 руб. причиненного им при исполнении трудовых обязанностей, указывая, что ответчик, управляя автомобилем предприятия нарушил п. 8.4 Правил дорожного движения, за что постановлением ГИБДД был привлечен к административной ответственности в виде штрафа на основании ч. 3 ст. 12.14 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. В результате данного ДТП по его вине были причинены поломки автомашине Р., которому на основании решения Ленинского районного суда г. Екатеринбурга ОГУП возместило ущерб 102025 руб., который просит взыскать в порядке регресса в полном объеме в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ.

Ответчик иск признал частично, полагая, что он может нести ответственность в пределах среднего месячного заработка.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга постановлено удовлетворить иск частично, взыскать с Ф. в пользу ОГУП ущерб в пределах среднего месячного заработка.

Судебная коллегия по гражданским делам областного суда отменила решение суда первой инстанции, указав что удовлетворяя иск о возмещении материального ущерба, причиненного работником предприятию, в ограниченном размере, суд исходил из того, что полная материальная ответственность работника может возникнуть только при умышленном причинении ущерба и, несмотря на доказанность привлечения его к административной ответственности, полная материальная ответственность применена быть не может, поскольку диспозиция ч. 3 ст. 12.14 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях не содержит в качестве признака состава данного административного правонарушения наступление каких-либо последствий, в частности, причинение материального ущерба.

Судебная коллегия не признала данное толкование ст. 243 ТК РФ правильным, поскольку п. 3 и п. 6 ч. 3 ст. 243 ТК РФ содержат самостоятельные основания полной материальной ответственности и закон не предусматривает при применении п. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ обязательное наличие умышленного причинения ущерба, связывая ответственность в полном размере по п. 6 данной нормы с его наступлением в результате административного проступка. Административным проступком (правонарушением) признается противоправное виновное действие или бездействие, за которое КоАП РФ предусмотрена административная ответственность. Если таковой установлен органами, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, и в результате этого проступка причинен ущерб, то такой ущерб взыскивается в полном размере, т.е. материальная ответственность возлагается в полном, а не ограниченном размере.[6] 

ОАО обратилось в суд с иском к своему работнику Ю. о взыскании ущерба в размере 40000 руб. Требования мотивированы тем, что за совершение административного правонарушения общество было привлечено к административной ответственности в виде штрафа в размере 40000 руб. Истец считал, что ущерб в виде уплаты суммы административного штрафа причинен в результате ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей заведующей магазином № 40, в обязанности которой входит соблюдение сроков реализации товаров и с которой подписан договор о полной материальной ответственности.

Решением суда исковые требования удовлетворены частично. Взыскано с Ю. в пользу ОАО 9861 руб. 33 коп. В остальной части заявленных требований отказано.

Судебная коллегия  Верховного Суда Республики Карелия согласилась с указанным судебным решением. 

Судом установлено, что Ю. исполняла обязанности заведующей магазином, согласно должностной инструкции, в ее обязанности входило соблюдение сроков реализации товаров.

По итогам проверки, проведенной Управлением Федеральной службы в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Карелия, установлено, что в нарушение требований ст. 11 Федерального закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» в магазине осуществлялась реализация пищевых продуктов с истекшими сроками годности.

В связи с этим ОАО было признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного    частью 2 статьи 14.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, назначено административное наказание в виде штрафа в размере 40000 руб. Данный штраф был уплачен ОАО. Ю. признала частично свою вину, не отрицала факта нахождения в магазине в продаже товаров с истекшим сроком годности.

Поскольку Ю. не была привлечена к административной ответственности, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что на ответчика не может быть возложена материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба-суммы административного штрафа в размере 40000 руб.

С учетом того, что ответчик признала частично свою вину, не отрицала факта нахождения в магазине в продаже товаров с истекшим сроком годности, суд правомерно возложил на ответчика материальную ответственность в размере его среднего месячного заработка.[7] 

 

 

---